X
- Стрим завершён, - ИИ вышел из беззвучного режима, оповещал с радостной жизнеутверждающей интонацией, делая паузы после чисел, - перевод на счёт метка четыре: Сто. Двадцать. Девять. Миллионов. Семьсот. Восемьдесят. Тысяч. Дозачисление: временной отрезок: семь часов. Уточнение суммы: временной отрезок: двадцать четыре часа, - удовлетвлетворённо замолчал, ожидая одобрения. Аяс тоже молчал.
- Распоряжения? - голос был совсем живой, склочный, обиженный. Гипертрофированная, искусственная эмоция.
- Точка пятнадцать. Галперин, видеовызов, - сказал наконец Аяс.
Но икусственный интеллект не отреагировал. Вертолёт завис над городом без движения. Проклятый мир встал на паузу. Аяса пробрал холод до костей, почти животный ужас: потерял контроль. Резко сел в кресле. Мысли в панике метались, обгоняя друг друга. Ручного управления нет. Парашюта нет. Выработает топливо и рухнет. Что можно сделать? Связь?
- Жду распоряжений, - вопросительно произнёс ИИ.
- Точка пятнадцать, Галперин. Вызов, - выдохнул снова, стараясь говорить громче. Сработало. Вертолёт взял направление, потянулся на юг. На табло высветилась сетка комнат.
Значит, первый раз ничего не сказал, только подумал. Или всё же сбой. Нужна на всякий случай машина с ручным управлением, дополнительная экипировка, радиосвязь.
Энергично вошёл в одну из комнат Галперин, на ходу стаскивая хирургические перчатки. Отделил от широкого лица респиратор и ощерился в камеру широко и цинично, задрав вверх большущие ручищи. Молча стоял, ждал.
Аяс ухмыльнулся ему в ответ. Это был его друг, дружище. Боевой товарищ. Аяс доверял ему как себе. То есть почти не доверял, но хотя бы не видел в нём врага.
- Точка пятнадцать, жду.
Вертолёт сел на крышу недостроя. Площадка была покрыта тонким слоем льда, гладкого, как зеркало и очень скользкого. Аясу приходилось передвигаться медленно, сгибая ноги в коленях, руки были заняты контейнерами с Эм. Это было унизительно и неприятно. Он не чувствовал себя в безопасности, как если бы руки были свободны. Вокруг носился ветер с простора, ощутимо толкая то сзади, то справа.
Возле спуска в шахту навечно примёрзло человеческое дерьмо. Всегда, сколько ни прилетал он на эту точку, здесь было оно. Вся моя жизнь - это путь наверх к куче чьих-то экскрементов, - с тоской подумал Аяс. И тут же резюмировал, что разного рода сантименты - не больше чем вестники жажды, голода, недостатка сна, которые необходимо устранить.
#жестокиймир
Journal information