Подбирала стихи, чтобы были про осень. Урожай, революция, дождь, кровь, умирание, власть, творчество, старение. Прощание. Прощение. Прощение всегда почему-то под вопросом.
Какие-то странные события происходят в мире. Часто их не можешь понимать, видеть ясно, отражаешь какие-то обрывки, пропуская сквозь свою ограниченность женскую.
Старый свет, в котором я никогда не была. Тлен, вещи, деньги, кровь. Опять кровь. Снова убили человека из-за этих картинок. Отрезал голову французскому профессору чеченский паренёк из Москвы.
Не расправить крыльев - поздно - не скрыться с крыш Окольцованной глупой ласточке Гала. Рукоплещет-щебечет кому-то - не ей - Париж. Не заметил, забыл, состарилась, умерла.
Завсегдатаями скульптуры ждут в саду. Ветер треплет воспоминаний шлейф. Гонит волны, перемогаясь в смертном бреду, Не встречая на Сене парусных кораблей.
Обыватели, музы, гении - все ушли. Растворились напрочь в безвременье нелюбви. Кто там был-то с тобой? Пикассо? Сальвадор Дали? Вспомнят разве что алчные скупщики на Sotheby's.
Цепь велосипедная на плече Проржавела, истерлись на сумочке вензеля. Мы же были, мы же любили, скажи, зачем? Ради горстки эксклюзивного барахла?
Не расправить крыльев. Париж привычно скорбит По безвинно убитым, по дерзким и молодым. "Ты состарилась, ласточка", - словно удар под дых. Словно вечная ссылка в безвременье нелюбви.
Вот цветы, вот свечи. Но им уже все равно! Все равно им, смотри: расстрелянные, в крови! Крыши, видеокамеры, память, обрывки снов. Их так жаль, у них был такой непокорный вид!
Что-то старческое в огнях, в проводах, в тоске. С этой крыши не видно ни солнца, ни облаков. Не расправить - черт с ним! Сжаться. Уйти в пике. Стариков хоронить легко! Забывать легко!
Раскольцовывай, сколько можно... Запах земли. Запах сырости. Запах плесени. Старый свет. Не преследуй меня, любимый, ведь ты - Шарли. Не ищи меня здесь, любимый, меня здесь нет.
